В статье представлен сравнительный анализ российских клинических рекомендаций по лечению меланомы кожи и слизистых оболочек 2020 и 2023 гг., а также зарубежных рекомендаций NCCN (National Comprehensive Cancer Network, Национальная комплексная онкологическая сеть) и ESMO (European Society for Medical Oncology, Европейское общество медицинской онкологии) 2025 г. Выявленные изменения обоснованы наиболее доказательными данными литературы. Вынесены на обсуждение основные дискутабельные вопросы, касающиеся изменений в терапии меланомы в 2025 г. Затрагивается тема модификации лечения больных меланомой с метастазами в головном мозге. Обсуждаются новые опции терапии пациентов с метастатической и нерезектабельной (IIIC–D стадии) меланомой, а также варианты неоадъювантной и адъювантной терапии меланомы кожи II–III стадии. Рассматриваются различные варианты лечения больных с локальной стадией меланомы. Помимо прочего, рекомендации 2025 г. дополнены вариантами лечения меланомы у детей.
Также освещаются изменения в клинических рекомендациях по лечению меланомы кожи и слизистых оболочек для использования в ежедневной клинической практике.

В статье представлены доказательные данные о модифицируемых факторах риска прогрессирования колоректального рака. Обсуждаются вопросы возможности дополнения существующих рекомендаций информацией о влиянии изменения образа жизни на показатели общей и безрецидивной выживаемости. Поддержание высокого уровня физической активности и отказ от курения могут существенно улучшить отдаленные результаты лечения. Данные о роли диеты и употребления алкоголя более противоречивы и не позволяют сформировать четкие рекомендации.

Существенной доле пациентов с колоректальным раком требуются расширенные операции с формированием значительного «мертвого пространства» в полости таза. Одно из серьезных последствий таких вмешательств – промежностные грыжи, которые ухудшают качество жизни: вызывают болевой синдром, нарушения мочеиспускания, кишечной проходимости, образование свищей и язвенных дефектов кожи.
На сегодняшний день существуют различные методы устранения или профилактики данного осложнения. «Простое» ушивание промежностной раны наиболее доступно, однако при обширном дефекте оно не обеспечивает надежного закрытия и сопровождается повышенными рисками расхождения швов, инфекций и последующего формирования грыжи.
Аутопластика дефекта тазового дна включает использование лоскутов на основе прямой мышцы живота (vertical rectus abdominis myocutaneous flap, VRAM), тонкой мышцы (m. gracilis), большой ягодичной мышцы (односторонний или двусторонний вариант), а также кожно-подкожных лоскутов. Использование VRAM-лоскута демонстрирует низкую частоту промежностных грыж и приемлемую выживаемость, но требует высокой квалификации хирурга и не всегда подходит при лапароскопических доступах или формировании нескольких стом. Грацилопластика эффективна у ряда пациентов, в том числе при малоинвазивных операциях, однако может сопровождаться более высокой частотой осложнений, чем в случае с V RAM. Применение лоскутов большой ягодичной мышцы позволяет заместить дефект с сохранением хорошего кровоснабжения, но вызывает риски снижения функции мышцы и болевого синдрома. Кожно-подкожные лоскуты менее травматичны и иногда уменьшают вероятность грыжеобразования, но статистические данные об их применении пока ограниченны.
Аллопластика дефекта тазового дна выполняется с помощью синтетических или биологических сеток. Биологические сетки, судя по последним исследованиям, достоверно снижают частоту промежностных грыж в сравнении с «простым» ушиванием. В то же время они существенно увеличивают стоимость лечения. Применение синтетических материалов требует строгой изоляции петель кишечника от поверхности сетки для профилактики адгезий и инфекционных осложнений; опыт и долгосрочные результаты здесь пока ограниченны.
Таким образом, выбор способа реконструкции тазового дна зависит от размеров дефекта, общего состояния пациента, навыков членов хирургической команды и доступности необходимых материалов. Единого «золотого стандарта» такой операции до сих пор не существует. Необходимы дополнительные многоцентровые исследования и сравнения, которые помогут определить оптимальные показания к каждому методу и выработать единые клинические протоколы.

Изучение состояния лимфатических коллекторов в онкологической практике важно в первую очередь для выявления распространенности патологического процесса. Разнообразные изменения структуры лимфатических узлов (ЛУ) как при доброкачественных состояниях, так и в случаях злокачественного поражения могут иметь схожие ультразвуковые (УЗ ) характеристики. Сложность интерпретации УЗ -картины ЛУ заключается в том, что нет четких критериев дифференцировки этих состояний. В предложенном российском проекте классификации
Lymph-NodeRADS.RU представлена ступенчатая оценка УЗ -характеристик ЛУ по категориям с обязательным учетом клинической картины и онкологического анамнеза пациента.
Цель исследования – определить наиболее значимые УЗ -критерии для стандартизированного анализа рисков злокачественной патологии поверхностно расположенных ЛУ с последующим распределением на категории по классификации Lymph-NodeRADS.RU
Материалы и методы. Проведен ретроспективный анализ эхограмм 246 поверхностных ЛУ 3 анатомических зон: 155 головных / шейных, 56 подмышечных, 35 паховых. Из них 175 со злокачественным поражением и 71 – без такового. Наличие и характер поражения 209 ЛУ подтверждены морфологическими исследованиями (цито- или гистологическая, в том числе иммуногистохимическая, оценка), 37 – по клинико-лабораторным показателям. Для определения значимости УЗ -параметров ЛУ применен метод машинного обучения Random Forest. Для количественной оценки влияния признаков использовали критерий Mean DecreaseAccuracy.
Результаты. Нет УЗ -признака, указывающего на злокачественный процесс в ЛУ с вероятностью 100 %. Наибольшей значимостью для диагностики злокачественного поражения ЛУ обладает совокупность критериев: неправильная или округлая форма, индекс округлости, толщина коры, нечеткость и прерывистость границы, угловатые контуры, нарушение дифференцировки эхоструктуры и наличие патологических включений, периферический или смешанный тип кровотока. Стратификация УЗ -критериев ЛУ по категориям классификации Lymph-NodeRADS.RU показала риск злокачественности 1‑й и 2‑й категории 0 %, 3‑й – 45,1 %, 4‑й – 85,3 %, 5‑й – 96,6 %.
Выводы. Для объективной УЗ -оценки поверхностных ЛУ необходимо использовать совокупность как качественных, так и количественных УЗ -характеристик. При работе с классификацией Lymph-NodeRADS.RU необходимо учитывать анамнестические и клинические данные, особенно в случае сомнительной УЗ -картины ЛУ.

Цель исследования – показать возможность, варианты и относительную безопасность резекции и реконструкции воротной и / или верхней брыжеечной вен, инвазированных опухолью, во время хирургического лечения рака головки поджелудочной железы.
Материалы и методы. В исследование включены больные раком головки поджелудочной железы с инвазией воротной и / или верхней брыжеечной вен, которым в НМИЦ онкологии им. Н. Н. Б лохина в 2001–2023 гг. провели комплексное обследование и хирургическое лечение. Объем операции зависел от распространенности инвазии опухоли и включал стандартную или расширенную гастропанкреатодуоденальную резекцию (ГПДР), пилоросохранную панкреатодуоденальную резекцию (ППДР) или панкреатэктомию. Все хирургические вмешательства включали резекцию и реконструкцию воротной и / или верхней брыжеечной вен, варианты которых зависели от распространенности инвазии опухоли. Осложнения оперативного лечения оценивали по шкале Clavien–Dindo.
Результаты. Среди 192 больных раком головки поджелудочной железы с инвазией воротной и / или верхней брыжеечной вен, включенных в исследование, было 111 (57,8 %) женщин и 81 (42,2 %) мужчина. Возраст пациентов варьировал от 31 до 77 лет (медиана возраста 62 года, межквартильный размах 55–66 лет). Стандартную ГПДР провели 158 (82,3 %) больным, расширенную ГПДР, включавшую аортокавальную лимфодиссекцию, – 6 (3,1 %), ППДР – 6 (3,1 %) и панкреатэктомию – 22 (11,5 %). Во время хирургического лечения всем пациентам выполнили резекцию магистральных вен: только воротной в 16 (8,3 %) случаях (группа воротной вены), только верхней брыжеечной – в 83 (43,2 %) (группа верхней брыжеечной вены), обеих магистральных вен – в 93 (48,5 %) (группа воротной и верхней брыжеечной вен). У 48 (25 %) больных во время операции провели пристеночную резекцию магистральных вен протяженностью от 0,5 до 3,5 см, для пластики использовали пристеночный шов, у остальных 144 (75 %) выполнили циркулярную резекцию вен протяженностью от 0,5 до 10,0 см. В группе воротной и верхней брыжеечной вен циркулярную резекцию проводили статистически значимо чаще (89,3 %), чем в группах воротной (62,5 %; р = 0,013) и верхней брыжеечной (61,5 %; р = 0,00001) вен. У 97 (50,5 %) больных с протяженностью циркулярной резекции, не превышающей 4 см, сформировали анастомоз «конец-в‑конец», у 6 (3,1 %) выполнили пластику с помощью аутовены и у 41 (21,4 %) – с помощью синтетического протеза Gore-Tex. Протез достоверно чаще применяли в группе воротной и верхней брыжеечной вен (27,9 %) по сравнению с группой верхней брыжеечной вены (14,5 %; р = 0,023). Трем из 41 больного провели протезирование воротной и / или верхней брыжеечной вены синтетическим протезом с имплантацией селезеночной вены. Осложнения хирургического лечения возникли у 111 (57,8 %) больных, наиболее частые из них – панкреатические свищ (18,8 %) и гастростаз (17,7 %), кровотечение из острой язвы желудочно-кишечного тракта (17,7 %) и несостоятельность панкреатодигестивного анастомоза (15,1 %). У 74 (38,5 %) пациентов тяжесть осложнений соответствовала III классу и выше по шкале Clavien–Dindo. Кровотечения из остро возникшей язвы желудочно-кишечного тракта возникли у 34 больных. Частота развития кровотечений в группе воротной и верхней брыжеечной вен составила 23,7 % и достоверно (р = 0,035) превысила показатель группы воротной вены (12,5 %). После пристеночных резекций частота кровотечений составила 18,8 %, после циркулярных резекций – 17,4 %. Наиболее высокая частота кровотечений (27,5 %) наблюдалась в группе воротной и верхней брыжеечной вен у больных, перенесших циркулярную резекцию с перевязкой селезеночной вены, показатель достоверно выше, чем у пациентов после резекции только одной из магистральных вен (4,9 %). Вторая по частоте развития кровотечений – группа больных, перенесших пристеночную резекцию вен (18,8 %), показатель достоверно выше, чем у перенесших циркулярную резекцию одной из магистральных вен. Тромбоз воротной или верхней брыжеечной вен возник у 11 (5,7 %) больных, тромбоз глубоких вен нижних конечностей – у 7 (3,7 %).
Выводы. Хирургическое лечение больных раком головки поджелудочной железы с инвазией воротной и / или верхней брыжеечной вен относительно безопасно и может включать различные варианты резекции и реконструкции этих вен. В зависимости от показаний можно провести пристеночную резекцию с пластикой пристеночным швом или выполнить циркулярную резекцию с реконструкцией посредством анастомоза «конец-в‑конец» либо с помощью синтетического протеза, в который можно имплантировать не пораженную опухолью селезеночную вену для профилактики кровотечений из желудочно-кишечного тракта у больных с портальной гипертензией, либо с помощью сегмента собственной селезеночной вены больного. Это дает возможность провести пластику магистральных вен без синтетического протеза.

Введение. Актуальным вопросом является возможность выполнения хирургического отступа <2 см без повышения риска возникновения рецидива рака прямой кишки. Ранее исследования проводили на препаратах прямой кишки после выполнения резекции и формалиновой фиксации без учета сокращения тканей – хирургической усадки. Влияние различных комбинаций неоадъювантного лечения на хирургическую усадку не известно.
Цель исследования – изучить эффект усадки дистального края резекции прямой кишки при колоректальном раке после фиксации препарата в формалине, а также влияние предоперационной терапии на ее проявление.
Материалы и методы. В проспективный анализ включены 183 пациента с верифицированной аденокарциномой G1–3, которым было проведено хирургическое лечение. Пациентов разделили на 2 группы в зависимости от проведения предоперационной лучевой терапии. Выполняли измерение расстояния между нижним полюсом опухоли и дистальной границей резекции сразу после отсечения удаляемой кишки. После этого фиксировали препарат в 10 % растворе формалина и повторно измеряли дистальный клиренс.
Результаты. Медиана хирургической усадки после фиксации препарата в 10 % растворе формалина составила 22,46 % в контрольной группе и 19,27 % в группе лучевой терапии. В 101 случае хирургическая усадка превысила 20 %. Установлено статистически значимое различие в частоте возникновения хирургической усадки более 20 % в группе пациентов, не получавших лучевую терапию (p = 0,045). Не выявлено статистически значимой взаимосвязи между хирургической усадкой и полом (p = 0,135), локализацией опухоли в зависимости от отдела прямой кишки (p = 0,082), распространенностью опухоли (p = 0,355) и объемом выполненной операции (p = 0,225).
Заключение. Условия измерения дистальной границы резекции влияют на оценку онкологического клиренса при интерпретации результатов патоморфологического заключения и определении результатов лечения. После лучевой терапии величина хирургической усадки часто сокращается, что важно учитывать при проведении хирургического лечения.

Введение. Основным методом лечения раннего рака прямой кишки на сегодняшний день остается хирургический, и в современной клинической практике предпочтение отдается малоинвазивным методикам, позволяющим минимизировать периоперационные риски.
Цель исследования – проанализировать результаты лечения раннего рака прямой кишки с использованием различных малоинвазивных хирургических методик.
Материалы и методы. В ретроспективном исследовании проанализированы данные пациентов с ранними формами злокачественных новообразований прямой кишки, прошедших малоинвазивное хирургическое лечение в Республиканском научно-практическом центре онкологии и медицинской радиологии им. Н. Н. А лександрова с января 2013 г. по декабрь 2023 г. Пациенты, включенные в окончательный анализ, были поделены на 2 группы. Первую составили пациенты, получившие хирургическое лечение в объеме трансанального удаления опухоли (ТА О), 2-ю – в объеме трансанальной эндоскопической микрохирургии (ТЭМ). Показаниями к малоинвазивной операции являлись опухоли: с максимальным уровнем инвазии в слизистый или подслизистый слой, размером <3 см, занимающие до 30 % окружности прямой кишки, без лимфоваскулярной, периневральной инвазии, без клинического поражения лимфатических узлов, технически доступные для трансанального полнослойного иссечения. Основными оцениваемыми параметрами стали длительность операции, объем кровопотери, продолжительность госпитализации, послеоперационные осложнения (по классификации Clavien–Dindo). Также определялись общая и безрецидивная выживаемость по группам.
Результаты. Из включенных в анализ пациентов (n = 66) группу ТА О составили 49, группу ТЭМ – 17 больных. Медиана наблюдения за пациентами равнялась 47 мес. Послеоперационные осложнения были отмечены у 4 пациентов: 2 (4,1 %) в группе ТА О и 2 (11,8 %) в группе ТЭМ (р = 0,235). В обеих группах различия по показателям общей и безрецидивной выживаемости были статистически незначимыми (отношение шансов 1,11, 95 % доверительный интервал 0,50–2,45; р = 0,795). По результатам послеоперационного патоморфологического исследования рестадирование по категории Т отмечено в 31,4 % случаев, в 21,4 % случаев – в сторону повышения стадии Т. Д венадцать (18,2 %) пациентов имели стадию рТ2 (10 в группе ТА О (20,4 %), 2 – в группе ТЭМ (11,8 %)).
Выводы. Трансанальные операции и трансанальная эндомикрохирургия имеют сопоставимую частоту осложнений и выживаемость. С целью повышения точности дооперационного стадирования и определения показаний к малоинвазивному хирургическому лечению необходимо тщательное дооперационное обследование и формирование точного диагностического алгоритма.

Введение. Высокая чувствительность злокачественных трофобластических опухолей (ЗТО) к лекарственной терапии обусловливает большую степень курабельности пациенток с этой патологией, но быстрая реализация эффекта системной противоопухолевой терапии иногда приводит к развитию жизнеугрожающих осложнений. Проведение «стабилизационных» низкодозовых курсов химиотерапии перед основным этапом лечения может снижать риски, однако влияние такого подхода на отдаленные результаты лечения изучено недостаточно. Проведен ретроспектив- ный анализ опыта специалистов Национального медицинского исследовательского центра онкологии им. Н. Н. Б лохина по лечению пациенток c ЗТО высокого и сверхвысокого риска формирования лекарственной резистентности с применением «стабилизационных» и полнодозовых курсов химиотерапии.
Материалы и методы. В одноцентровое сравнительное ретроспективное исследование включены пациентки с ЗТ О высокого или сверхвысокого риска лекарственной резистентности, которым проводили первичное лечение в период с 2000 по 2023 г. Исключали пациенток с редкими подтипами ЗТО (опухоль плацентарного ложа, эпителиоидная трофобластическая опухоль) и ранее получавших какую-либо химиотерапию. Больные, которым до начала стандартной проводили «стабилизационные» курсы химиотерапии по схеме этопозид + цисплатин, были отнесены к изучаемой группе исследования. Контрольную группу составили получавшие только полнодозовую химиотерапию участницы. После завершения «стабилизационных» курсов пациенткам проводилась стандартная многокомпонентная химиотерапия до нормализации концентрации β-субъединицы хорионического гонадотропина человека (β-ХГЧ) в плазме крови с последующей консолидацией. Первичной конечной точкой исследования была 1-летняя выживаемость без прогрессирования.
Результаты. Из 70 пациенток с ЗТ О высокого риска резистентности 21 (30 %) получила «стабилизационную» химиотерапию. У большинства пациенток в этой группе, в отличие от контрольной, общий статус по шкале ECOG составил ≥2 баллов, отмечались клинически значимые кровотечения или метастатическое поражение центральной нервной системы. При медиане наблюдения 54,6 мес 1-летняя выживаемость без прогрессирования составила 81 % в группе «стабилизационной» химиотерапии и 90 % в группе контроля, различия не были статистически значимыми (отношение рисков 1,63, 95 % доверительный интервал 0,46–5,80; p = 0,447). Полный эффект химиотерапии в виде нормализации концентрации β-ХГЧ отмечен у 16 (77 %) и 43 (88 %) пациенток в группе «стабилизационной» химиотерапии и контрольной соответственно (p = 0,231). Медиана общей выживаемости не была достигнута ни в одной из групп пациенток, показатель 3-летней общей выживаемости составил 95 и 98 % соответственно.
Заключение. Результаты проведенного ретроспективного исследования показали отсутствие статистически значимого влияния «стабилизационных» курсов химиотерапии на отдаленные результаты лечения пациенток с ЗТ О высокого и сверхвысокого риска лекарственной резистентности. Возможность проведения «стабилизационной» химиотерапии должна рассматриваться при лечении пациенток с повышенными рисками осложнений опухолевого процесса и/или лекарственной терапии.

Цель исследования – показать относительную безопасность, выраженный обезболивающий эффект и удовлетворительные отдаленные результаты хирургического лечения больных протоковым раком тела и хвоста поджелудочной железы (ПЖ) с инвазией чревного ствола в объеме дистальной субтотальной резекции ПЖ (ДСРПЖ) с резекцией чревного ствола.
Материалы и методы. В ретроспективное исследование включены больные раком тела и хвоста ПЖ с инвазией чревного ствола, которым в НМИЦ онкологии им. Н. Н. Б лохина в 2001–2023 гг. выполнили ДСРПЖ с резекцией чревного ствола. Осложнения хирургического вмешательства оценивали по шкале Clavien–Dindo. На дооперационном этапе по данным ангиографии проводили комплексную оценку состояния коллатеральной системы между верхней брыжеечной и общей печеночной артериями. Согласно критериям, разработанным нами в ходе данного исследования, пациентам с неразвитыми коллатералями провели предоперационную эмболизацию общей печеночной артерии металлическими спиралями, сохранив кровоток по желудочно-двенадцатиперстной артерии. С учетом жалоб всех пациентов при поступлении в клинику на локальную боль различной интенсивности мы оценили выраженность болевого синдрома по общепринятой визуально-аналоговой шкале до и после хирургического лечения.
Результаты. ДСРПЖ с резекцией чревного ствола и общей печеночной артерии провели 32 больным. Восьми (25 %) из них в связи с неразвитыми артериальными коллатералями между бассейнами верхней брыжеечной и печеночной артерий за 7–14 дней до операции провели эмболизацию общей печеночной артерии металлическими спиралями, сохранив кровоток по желудочно-двенадцатиперстной артерии. У 18 (56,25 %) больных одновременно с чревным стволом резецировали верхнюю брыжеечную и / или воротную вены, инвазированные опухолью. В 84,4 % случаев выполнили хирургическое вмешательство в объеме R0, в 9,4 % – в объеме R1, в 6,2 % – в объеме R2. Частота гистологически верифицированной инвазии чревного ствола составила 78,1 %, магистральных вен – 72,2 %, периневральной инвазии – 90,6 %. Выявлена корреляция (r = 0,55; р = 0,001) между наличием периневральной инвазии и локальной боли на дооперационном этапе. Средняя оценка интенсивности болевого синдрома по визуально-аналоговой шкале у пациентов с периневральной инвазией составила 7,3 балла и достоверно (р = 0,000001) превысила оценку больных без периневральной инвазии (2,7 балла). ДСРПЖ с резекцией чревного ствола и нейродиссекцией способствовала купированию болевого синдрома у всех пациентов. Осложнения после ДСРПЖ с резекций чревного ствола возникли у 17 (53,1 %) больных, у 14 (43,7 %) пациентов тяжесть осложнений соответствовала III классу и выше по шкале Clavien–Dindo. Летальность составила 6,3 %. Одно- и 2‑летняя общая выживаемость больных местно-распространенным протоковым раком тела и хвоста ПЖ после ДСРПЖ с резекцией чревного ствола составили соответственно 65,2 и 10,2 %, медиана общей выживаемости – 15 мес, максимальная продолжительность жизни – 57 мес. Одно- и 3‑летняя выживаемость без признаков прогрессирования заболевания – 46,2 и 8,8 % соответственно, медиана выживаемости без прогрессирования – 9,9 мес.
Вывод. ДСРПЖ с резекцией чревного ствола и общей печеночной артерии относительно безопасна, позволяет купировать болевой синдром, значительно улучшая качество жизни пациентов, и способствует увеличению продолжительности их жизни.

Эпизоды загрязнения атмосферы связаны с климатической изменчивостью, в частности с изменением интенсивно- сти и распределения экстремальных погодных явлений, влияющих на окружающую среду. Попадая в желудочно-кишечный тракт, загрязнители воздуха могут взаимодействовать с эпителием кишечника, способствуя развитию кишечных заболеваний, включая колоректальный рак (КРР).
Цель исследования – выявить закономерности формирования заболеваемости КРР населения Республики Татарстан (РТ) и ее зависимость от метеорологических величин и явлений, а также массы выбросов автотранспорта.
Материалы и методы. В качестве исходных данных использованы материалы о заболеваемости КРР, приведенные в канцер-регистре Республиканского клинического онкологического диспансера Минздрава РТ за период 2007–2019 гг., данные о выбросах в атмосферу, изложенные в «Государственных докладах о состоянии природных ресурсов и об охране окружающей среды Республики Татарстан» Министерства экологии и природных ресурсов РТ, о метеорологических величинах и явлениях Федерального агентства по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды РФ.
Результаты. Выявлено неравномерное распределение уровня заболеваемости КРР в РТ: в К азани и Набережных Челнах – 55, в Черемшанском и А лексеевском районах – 36 случаев на 100 тыс. населения. Результатом проведенных исследований явилось построение модели, которая описывает зависимость между показателями заболеваемости КРР, автомобильными выбросами в атмосферу и метеорологическим потенциалом загрязнения атмосферы. Составлен прогноз заболеваемости КРР на период 2025–2030 гг., согласно которому с вероятностью 95 % можно ожидать ее снижения до 37 случаев на 100 тыс. населения, что близко к уровню 2007 г.
Заключение. Полученные результаты могут быть использованы при планировании мероприятий по снижению заболеваемости населения КРР.